 | | К.П. Брюллов. Автопортрет. 1848 |
Написанное им в Италии огромное полотно Последний день Помпеи завоевало всеевропейское признание. Его имя ставилось рядом с именами Рубенса, Рембрандта, Ван Дейка. Профессия художника была в семье традиционной. Прадед Карла Брюллова — Георг Брюлло (Brulleau), орнаментный скульптор, прибыл в Санкт-Петербург в 1773 году с двумя сыновьями и был принят на императорский фарфоровый завод. Старший его сын Иван, также скульптор, имел сына Павла Ивановича Брюлло – академика орнаментной скульптуры, живописца-миниатюриста, который и стал впоследствии отцом знаменитейшего художника. Родился Карл Брюллов в Петербурге. Братья Карла, старшие и младшие, все учились в петербургской Академии художеств. Поступление Карла в Академию относится к 1809 году. Благодаря редкой одаренности и изрядной домашней подготовке он с первых шагов резко выделялся среди своих сверстников. Много раньше своих соучеников он получил разрешение заниматься собственными композициями. Первая среди них – большой, подцвеченный пастелью рисунок «Гений искусства». Тонкое чувство формы, поражающая пластичность картин Брюллова – результат любовного изучения классики. Еще в академии юный художник сорок раз рисовал сложнейшую группу Лаокоона, двенадцать раз копировал Веласкеса. Живые впечатления начинают проникать в работы Карла Брюллова. Растущее пристрастие к натуре не могло не просочиться и в академические программы. Наиболее яркий тому пример — программная картина Нарцисс, смотрящийся в воду, написанная Брюлловым в 1819 году. Тут уже ясно ощущается влечение к живой натуре, которое вскоре выведет Брюллова из плена классицистических канонов. После окончания Академии (1821) Брюллову хотелось осмотреться, собраться с мыслями, а главное, начать работать самостоятельно. Духовная жизнь общества, жизнь литературы и искусства XIX века в России отмечены бурным развитием, сложностью, противоречивостью. Еще в начале века в недрах классицизма зарождается романтизм, давший блестящие плоды в изобразительном искусстве, прежде всего, в портретном творчестве О.А. Кипренского. Из Европы же приходят идеи нового направления — сентиментализма. Брюллов много острее большинства своих сверстников ощущал новые веяния. За недолгий период самостоятельной работы – с 1821 по 1823 год — он постепенно приобщается к новым идеям, идеям романтизма. Его особенно влечет портрет – жанр, считавшийся в Академии низким родом живописи. В масле, акварели он создает серию живописных портретов – четы актеров Рамазановых, своего покровителя статс-секретаря П.А. Кикина, его жены и их дочери, А.И. Дмитриева-Мамонова, своей старой бабушки. Конечно же, его первые опыты еще бесконечно далеки от таких блестящих образцов русского романтического портрета, как портреты А.К. Швальбе, Е.В. Давыдова кисти Кипренского. И все же в лучших из портретов ему удается уловить и передать неповторимые черты личности. В 1821 году в Петербурге усилиями энтузиастов было учреждено Общество поощрения художников, главной целью которого было помогать художникам и способствовать широкому распространению всех изящных искусств. Карлу и Александру Брюлловым была оказана честь стать первыми пенсионерами Общества в Италии. 16 августа 1822 года в дилижансе Петербург-Рига началось путешествие братьев в Рим. Кстати сказать, именно перед заграничной поездкой их исконной фамилии «Брюлло» было придано русское окончание, оба стали отныне «Брюлловыми». Путешествие растянулось без малого почти на целый год: неспешно, обстоятельно знакомились молодые русские художники с историей, искусством Западной Европы. В Мюнхене они потрясены духовным величием средневековой готики. Здесь братья задержались на изрядный срок, получив право ежевечерне работать в классах Мюнхенской академии. Карл Брюллов блестяще выполняет ряд заказов на портреты. С началом весны братья продолжают путь. Через Инсбрук, Боцен, Триент, Бассано, Тревизо они прибывают в Венецию, где Карл открывает для себя Тициана. Во Флоренции он восхищается творениями Рафаэля, Леонардо. 2 мая 1823 года братья Брюлловы въехали в Рим. За годы пребывания в Италии Брюллов в разных техниках — масле, акварели, сепии, рисунке — создал около ста двадцати портретов. В обширную галерею воссозданных им образов входят русские художники, скульпторы, писатели, музыканты, общественные деятели: С.Ф. Щедрин и К.А. Тон, Ф.А. Бруни и П.В. Басин, В.А. Жуковский и М.Ю. Виельгорский, князь П.П. Лопухин, братья С.И. и А.И. Тургеневы. Итальянская интеллигенция: писатели и общественные деятели Франческо Гверацци и Джузеппе Капечалатре, певицы Джудита Паста и Фанни Персиани, скульптор Чинчиннато Баруцци. Представители русской знати: великая княгиня Елена Павловна, принц Мекленбургский, Анатоль Демидов. Наконец, люди, близкие сердцу художника: семейство русского посланника князя Г.И. Гагарина, графиня Ю.П. Самойлова, княгиня З.А. Волконская, брат Александр и многие, многие другие. К тому же он делает несколько весьма интересных автопортретов, в том числе по заказу галереи Уффици. Брюллов избегал писать портреты тех, кто не вызывал в нем душевной симпатии, упорно, под всякими предлогами уклоняясь от заказов такого рода. Своим расположением к модели он жаждет увлечь и зрителя. Высшими достижениями Брюллова в области интимного, камерного портрета по праву можно назвать портрет князя Г.И. Гагарина, его сына Г.Г. Гагарина, портреты А.Н. Львова, брата Александра. К вершинам этой разновидности портретного жанра должно отнести и цикл автопортретов художника. Еще одно присущее произведениям Брюллова важное завоевание романтизма — обращение к жизни детской и юношеской души. Отношение к ребенку как к личности — качество, которое присутствует в произведениях Кипренского, Венецианова, Тропинина, Брюллова. Блестящая картина Брюллова Всадница сразу поставила его в ряд с крупнейшими живописцами Европы. Виртуозно написанная, она вызвала сенсацию в Риме. Идея слияния человека и природы, их сопоставления была весьма характерна для романтического направления: сопряжения периодов человеческой жизни с течением дня или с временами года привлекала многих современников Брюллова. Итальянское утро покорило всех — итальянскую, а затем и русскую публику, членов Общества поощрения художников и, наконец, Александра I, которому картина была Обществом преподнесена в дар. А вот для полотна Итальянский полдень моделью послужила невысокая плотная женщина, далеко не классических пропорций, уже пережившая свою юность. Но она покорила художника ярким блеском широко расставленных глаз, а главное — брызжущей через край жизненной силой. Зрелая красота героини под стать налитой солнцем и соками земли грозди винограда, которой она любуется. Но смелость и новизна замысла вызвали единодушный отпор. Все выражали порицание новой работе Брюллова: Общество поощрения художников и старший брат Федор, многие коллеги и публика. Но художник отвечает своим попечителям, что, во-первых, убедился в следующем: «Правильные формы всех между собой сходствуют», то есть подчинение единому канону ведет к похожести героев самых различных по содержанию произведений. Второе, к чему он пришел: «В картине посредством красок, освещения и перспективы художник приближается более к натуре и имеет некоторое право иногда отступать от условной красоты форм». И третий довод: «Я решился искать того предположенного разнообразия в тех формах простой натуры, которые нам чаще встречаются и нередко даже более нравятся, нежели строгая красота статуй». Нелестный прием картины и необходимость оправдываться заставили художника принять решение, которое привело к крутому повороту в его судьбе. 28 мая 1829 года Брюллов отсылает в Петербург письмо, в котором вежливо отказывается от дальнейшего пенсиона Общества. Отныне, впервые в жизни, он поистине свободен. Большинство жанровых сцен Брюллов пишет без предварительного заказа, а желающих портретироваться у него так много, что он может выбирать модель по сердечной склонности. Он достаточно зарабатывает, он ощущает себя крепко стоящим на ногах. Вот уже два года, с лета 1827, когда он впервые посетил раскопки Помпеи, в нем зреет грандиозный замысел монументальной исторической картины. История трагической катастрофы, постигшей древний город, целиком захватила все помыслы живописца: он создает несколько эскизов и приступает к грандиозному холсту. Описание катастрофического извержения Везувия художник нашел в письмах очевидца, Плиния Младшего римскому историку Тациту: «Уже первый час дня, а свет неверный, словно больной. Дома вокруг трясет; на открытой узкой площадке очень страшно; вот-вот они рухнут. Решено, наконец, уходить из города; за нами идет толпа людей, потерявших голову <…> С другой стороны черная страшная туча, которую прорывали в разных местах перебегающие огненные зигзаги; она разверзлась широкими полыхающими полосами, похожими на молнии, но большими <…> Тогда мать просит, уговаривает, приказывает, чтобы я убежал: для юноши это возможно; она, отягощенная годами и болезнями, спокойно умрет, зная, что не была причиной моей смерти». По материалам археологических раскопок Брюллов пишет не только все предметы быта. Некоторые фигуры он изобразит в тех самых позах, которые сохранили пустоты, образовавшиеся в застывшей лаве на месте испепеленных тел, — мать с дочерьми, упавшая с колесницы женщина, группа молодых супругов. Образ юноши с матерью художник взял у Плиния. От первой мысли о будущей картине до ее завершения пройдет долгих шесть лет. Не представляется возможным описать все перипетии и сложности создания этого колоссального холста. Ведь его размер достигал около тридцати квадратных метров! Но, наконец, картина была написана. Триумфально было рождение славы Брюллова. Десятки тысяч римлян и жителей других городов Италии приходили в мастерскую полюбоваться шедевром. Слава художника росла с каждым днем… Полотно привезли в Милан. В зале Брерского дворца с утра до вечера теснились толпы любителей живописи. Брюллова узнавали на улице, приветствовали его, а однажды, когда художник посетил театр, публика узнала живописца и устроила ему овацию. После «Помпеи», невзирая на советы друзей отдохнуть, развеяться, художник упорно продолжает работать: трудится над заказными портретами, делает акварельное повторение «Помпеи», за фантастически короткий срок — семнадцать дней — пишет полотно «Смерть Инессы де Кастро» (1834). В это время Брюллов получает предложение В.П. Давыдова принять участие в научно-познавательной экспедиции в Малую Азию и на Ионические острова. Во время этого путешествия в 1835 году Брюллов создает серию образов греческих повстанцев — портрет их вождя, инсургента Теодора Колокотрони, композиции «Раненый грек», «Грек на скале», «Инсургент». Величественная природа Греции поразила Брюллова. Он, который никогда не был увлечен изображением природы как таковой — она присутствовала в его произведениях как фон или как среда действия, — здесь делает несколько прекрасных пейзажей («Долина Дельфийская», «Итомская долина перед грозой» и «Дорога в Синано после грозы»). Из-за болезни Брюллов был вынужден отстать от экспедиции. Глубокой осенью 1835 года он направляется в Россию и 25 декабря впервые в жизни оказывается в Москве. Можно себе представить, как ожидали в России «Последний день Помпеи», которая неторопливо шествовала по Европе и, побывав в Париже, наконец достигла родины. Ликованию соотечественников не было предела. Поток восторга, любви и признательности обрушился на счастливого художника. Это была полная мера народного признания за творческий подвиг. Многие встречи имели сильное воздействие на дальнейшее развитие мировоззрения Брюллова: с Пушкиным и с прославленным московским портретистом, самым значительным в те годы в Москве живописцем В.А. Тропининым. Высшие достижения Брюллова будут лежать отныне не в области исторической картины, а в сфере портрета. Он станет законным наследником и продолжателем традиций именно русской портретной школы. Вскоре по возвращении в Петербург, Брюллов приступает к исполнению обязанностей профессора исторического класса в Академии. Императорская Академия художеств, предложив Брюллову руководство историческим классом, возвела его в звание младшего (2-й степени) профессора. Для получения звания старшего профессора ему надлежало написать большую картину на тему, утвержденную Академией. Наверное, почетный член многих академий Европы был озадачен таким оборотом дела. Очевидно, «Последний день Помпеи», написанный по собственной инициативе, был недостаточно весомым для получения звания старшего профессора. Таково было высочайшее благоуважение государя Николая I. С 1836 года Брюллов начинает работу над огромным полотном по заказу Николая I – Осада Пскова польским королем Стефаном Баторием в 1581 году, которая никак не укладывалась в заданные историей Карамзина рамки. Фальшивый посыл сложнейшей композиции, нажим, опека — все это было ненавистно живописцу. В 1843 году он повернет недописанный холст к стене и более к нему не прикоснется. Но этот эпизод лишь положил начало тягостным отношениям, наступившим между царем и «первой кистью России». Брюллов по масштабам своего дарования стремился к монументальной живописи, к фреске. И когда после пожара Зимнего в 1837 году Брюллов просит царя дать расписать ему фресками стены дворца на темы истории России, то его хлопоты, кстати, горячо поддержанные поэтом Жуковским, не увенчались успехом. Портретное наследие Брюллова последнего петербургского и итальянского периодов имеет не меньше ценности, нежели принесшая художнику мировую славу «Помпея». Вершиной стал Автопортрет, написанный в 1848 году. Портрет создан в тот первый весенний день, когда врачи позволили Брюллову встать с постели после изнурительной, долгой болезни. Семь месяцев художник пробыл наедине с самим собой, почти все визиты были запрещены докторами. Около 1839 года Карл Павлович берется за создание нового портрета Юлии Самойловой. Портрет имеет второе название – «Маскарад». Самойлова приезжает по делам наследства в Петербург в самый тяжелый период, когда после бракоразводного процесса, оклеветанный в глазах общества, Брюллов чувствует себя потерянным и бесконечно одиноким. Самойлова окружает его нежной заботой. В этом мире лжи Самойлова, полная человеческого достоинства, пренебрежительно скинувшая маску, гордо демонстрирует свою непричастность к лицедейству света. Вскоре Самойлова покидает Россию. Брюллову больше не суждено увидеться с нею. После болезни, для поправки здоровья Брюллов 27 апреля 1849 года отправляется за границу. Как и когда-то в молодости, Брюллов едет в целебные южные края долгим окольным путем: через Бельгию, Англию. Всюду его встречают как европейскую знаменитость, местные художники, узнав о его прибытии, идут к нему на поклон. Ректор и профессора Брюссельской академии являются к нему в отель в парадном платье, при орденах, как на торжественный прием. Из Англии пароходом Брюллов направляется в Лиссабон, а оттуда — на остров Мадейру, воздух которой считался целительным для страдающих болезнью сердца. 23 мая 1850 года Брюллов отправился в Испанию. Он побывал в Барселоне, Мадриде, Кадиксе, Севилье. Во время путешествия почти совсем не рисовал, только жадно наблюдал повседневную жизнь Испании, не похожую на быт ни одной из европейских стран. Но два последних года жизни, проведенных в Италии, оказались необычайно плодотворными в творчестве Брюллова. Среди созданного в те два года есть ряд произведений, которые внушительно свидетельствуют о том, что если бы не преждевременная смерть, Россия и Европа увидели бы в лице Брюллова совершенно иного, нового художника. Судьба сводит художника с замечательным человеком – Анжело Титтони, соратником Гарибальди, участником революции 1848 года. После поражения революции Титтони, как другие патриоты, продолжает участвовать в антипапском подпольном движении. Практически два последних года Брюллов живет под кровом семьи виднейшего итальянского революционера. Ощущение современности остро чувствуется в ряде произведений, созданных в последние годы. Великолепные портреты Анжело Титтони, его братьев-карбонариев, его дочери Джульетты, изображенной в латах и с лошадью, как бы уподобленной Жанне д’Арк, его матери Екатерины Титтони, ученого археолога Микеланджело Ланчи, «Портрет аббата» – в этой галерее образов Брюллов запечатлевает лицо страдающей, но непокоренной Италии. Еще одно проявление новых тенденций в творчестве Брюллова тех лет – обращение к драматической ситуации, взятой из повседневной жизни («Процессия слепых в Барселоне»). Последние работы Карла Павловича Брюллова — портреты, композиции на политические и драматические современные темы, пронзительно правдивые сепии цикла «Лаццарони на берегу моря», а также произошедшие изменения в самой манере живописи с полной очевидностью свидетельствуют о том, что художник вступил в новую фазу творчества, что он поднялся на новую ступень познания и мастерства. На этой ступени он и простился с нами 23 июня 1852 года. Литература: Г.К Леонтьева. Карл Павлович Брюллов. Л.: Художник РСФСР, 1986; И. Долгополов Рассказы о художниках. Том 2. М.: Изобразительное искусство, 1983; Энциклопедия Брокгауза и Ефрона; Е. Столбова Летопись жизни и творчества Карла Брюллова / Карл Павлович Брюллов. Palace Editions, 1999; О. Алленова, М. Аленов. Карл Брюллов. М.: Белый город, 2000; Карл Павлович Брюллов. Живопись, рисунки и акварели из собрания Русского музея. С.-Пб.: ГРМ, 1999. Книги, посвященные жизни и творчеству Карла Брюллова: Книги и наборы репродукций для детей: |
