 Петров день является окончанием зеленых Святок и купальских гуляний. Многие петровские песни начинаются с обращения к солнцу и Богу: «Солнышко! Петрова ночка-невеличка, солнышко…» и «Солнышко! Петрова ночка, где твоя дочка? Солнышко…», «Боже наш! Петрова ночка маленькая, Боже наш…», «Боже наш! На сенокосы медуночка, Боже наш…», «Дай же, Боже, погодоньку на нашу работаньку! Это сено искать, и в стожок сложить, и в клуньку повозить…», «Дай же, Боже, Петра переждать, пойдут мальчики девок искать…» и т.д. Петровские песни поются практически на один мотив с купальскими и составляют единую жанровую разновидность, что свидетельствует об их связи в древности с единым обрядом. Примерно 5–7 дней во время летнего солнцестояния солнце восходит и заходит в одно и то же время, в течение определенного промежутка не меняется долгота дня. Поэтому празднование языческого Купалья длилось 5–7 дней и завершалось Петровым днем. Об этом свидетельствуют некоторые мотивы купальско-петровских песен: «Перед Петром, пятым днем, девки травник собирали…», «Перед Петром, пятым днем, разгулялась Янова лошадь…» и т.д. На то, что Петров день мог завершать Купалье, указывают и некоторые песенные сюжеты: Ой, разгон, разгон, Петров день, Поразгонял девочек с гуляночки. Хватит вам, девочки, здесь играть, Берите серпочки, идите рожь жать. Скорее всего такое раздвоение языческого купальского празднования на два народных праздника произошло в течение последнего тысячелетия при активном воздействии церкви. Так как в Петров день заканчивается Петровский пост и начинается мясоед, то стол в этот праздник всегда был богатый. Но только в случае, если праздник не выпадает на среду или пятницу, когда стол был постным. Для земледельцев это было хорошее время. Лето в самом разгаре. В лесу поспевают грибы (маслята, рыжики, грузди, лисички, белые и др.), в садах — клубника, малина, смородина, на огородах — ранние овощи. Практически сразу после прошедшего Петровского поста в этот день обильно разговлялись, резали барана, птицу и готовили из них разнообразные блюда. К праздничному столу старались подать молодой картофель с укропом, свежими огурцами, салаты из свежих овощей, творог и сливочное масло. Пекли пироги со свежими грибами, ягодами, курятиной и творогом. Так как это время обычно было жарким, то особенной популярностью пользовались холодные первые блюда и квас, сладкие блюда и напитки из ягод. Петров день являлся и праздником рыбаков, поскольку апостол Петр считался их покровителем, а потому на стол подавались и блюда из свежей рыбы. В Петров день кумы с поклонами дарили крестникам пшеничные пироги. Сваты со стороны жены угощали сватов мужа ужином, а тещи на второй год бракосочетания приносили зятьям печеный сыр. В деревнях устраивали веселую братчину. Ставили широкие столы, раскладывали угощение: жареную баранину, пироги с начинкой из баранины, ватрушки. Подавали купленное на общие деньги вино, с которого братчина и начиналась. Каждый пьющий приговаривал: «Батюшка Петр-Павел! Заткни в небе дыру, заткни тучи-облака, не лей дождем! Подай, Господи, зеленый покос убрать подобру-поздорову». Для такого совместного гуляния в Петров день существовала своя причина. Дело в том, что летом колоть скотину в каждом доме было невыгодно: во-первых, она не успевала «нагулять» мясо, а во-вторых, в жару хранить мясо было затруднительно — оно быстро портилось. А потому, чтобы разговеться, община колола барана на всех, его хватало, чтобы зараз поесть досыта свежего мяса жителям всей деревни. Так сама собой решалась проблема хранения: ее просто не возникало. Баранина, являясь традиционным русским блюдом, была главным угощением на петровских братчинах. Хорошим гарниром к баранине являлись брюква, репа, свекла, фасоль. В Петров день было принято ходить в гости. Для этого родственники приезжали даже из дальних деревень. Все от души гуляли и веселились, ведь впереди вплоть до Рождества Пресвятой Богородицы (21 сентября) была трудная страдная пора. Петров день — не только христианский праздник, в нем отразились, как мы уже видели, древние обряды, связанные с поклонением солнцу. Особенно ярко эти верования проявлялись в деревнях южнорусских губерний. Петров день и предшествовавшая ему ночь были посвящены гулянью. Уже накануне Петрова дня парни, девушки, женщины и мужчины в ожидании восхода солнца отправлялись на возвышенное место за деревню, где всю ночь жгли костры, варили кашу, пели, веселились. Этот обычай назывался «караулить солнце». Как на Троицу и Купалье, на Петров день солнце так же играет на небе, переливаясь разными цветами. Об игре солнца крестьяне говорили: «Солнце то спрячется, то покажется, то повернется, то вниз уйдет, то блеснет голубым, то розовым, то разными цветами вместе». Особенностью петровского праздника были и так называемые бесчинства молодежи. В это время молодежь бегала по деревне и вокруг нее с шумом, грохотом, криком, перегораживала улицы украденными у хозяев предметами: боронами, ушатами, бочками, выдернутыми из изгороди кольями, забирала все, что не было убрано с улицы, залезала в огороды, вытаскивая овощи. Подобные бесчинства парней и девушек, по мнению многих ученых, носили ритуальный характер и были связаны с изгнанием нечистой силы. Во время празднества Петрова дня была заметна явная перекличка с обрядовыми действиями Семика — Троицы, Петровского заговенья, Иванова дня. Еще в глубокой древности это был единый, длившийся несколько дней праздник, связанный с летним солнцестоянием. А введение Православной церковью Петровского поста, начинавшегося уже через неделю после Троицы и длившегося вплоть до Петрова дня, разделило на части этот некогда единый летний цикл языческих празднеств. У славян Петров день считался календарной границей года, после которой в природе начинались изменения, свидетельствующие о приближении осени. В Петров день девушки ходили в лес «кумиться» с парнями, что было своеобразным продолжением троичных гуляний. В некоторых районах это напоминало вечеринку, которую устраивали в том доме, где до этого собирались зимой. Кумление проходило следующим образом. Вечером накануне Петрова дня девчата приносили к хозяйке дома сыр, масло, молоко, яйца, сало, муку на блины. После чего хозяйка с одной девушкой готовит, а оставшиеся поют песни и танцуют под частушки. Приглашаются музыканты, вечеринка проходит с танцами и песнями всю короткую ночь, молодежь расходится по домам уже утром на второй день. В некоторых районах кумление с парнями делалось в лесу. Здесь разжигали костер, у которого угощались водкой, блинами и яичницей. Принимали участие в такой вечеринке и женщины наравне с девушками. А вот если туда пожелал явиться мужчина, то женщины срывали с его головы шапку и бросали ее в огонь. На Петров день было принято ходить на кладбище навестить могилы предков, на которые приносили угощение с нового урожая, собранного на собственном огороде или в лесу, на лугу. До Петрова дня соблюдали запрет на употребление фруктов нового урожая, главным образом яблок. Считалось, что в Петров день св. Петр на небе делит фрукты между умершими детьми. Славяне верили, что в Петров день св. Петр трясет в раю яблоню, потом собирает детей и угощает их яблоками. На Петров день молодожены посещали родителей невесты. А поскольку на Петров день кончался Петров пост, то говорили, что молодожены приходят «на сыры». На этот день отец невесты готовил для дочери новые вилы и грабли, которые и дарил ей в Петров день, чтобы молодая женщина в новой семье могла участвовать в предстоящем сенокосе. Время сенокоса у русских крестьян считалось праздничным событием и ожидалось с нетерпением, в особенности молодыми людьми. При благоприятных условиях, уборка сена считалась одной из приятнейших сельских работ. Лето, тёплые ночи, купанье после утомительного зноя, благоуханье лугов, — всё вместе имело отрадное действие на душу. Мужчины и женщины, а в особенности девушки для работы в лугах убираются в самое хорошее одеяние, как на торжественный праздник, в то время как на уборку хлеба надевали самое худшее. На сенокосе собирались в один стан, а на жатве каждая семья работала отдельно. Девчатам здесь было гульбище, на котором они, дружно работая граблями и сопровождая работу общей песней, рисовались перед парнями. Выезжали на дальние луга, располагались станом около реки или ручья в тени деревьев, делали шалаш и оставались там до конца сенокоса. Шалаши ставили из тонкого тёса и непригодной драни, по нескольку в ряд. Около каждого шалаша подвешивается на козлах котёл. Но в этих времянках только хранили припасы или прятались от дождя; спали под развешенными в холщовыми пологами. Старшие мужчины и женщины ходили иногда в деревню, где были маленькие дети на попечении стариков и старух. Молодёжь же обычно не появляется дома в течение всего сенокоса, в том числе и по воскресеньям. Косить начинали «со светом», то есть по росе. «Чем росистее трава, тем легче косить». Скошенную рядом траву бабы и девки сразу разбивали, то есть растрёпывали рукоятками граблей для того, чтоб она лучше её просушивалась. Разбивка эта производилась целый день под палящими лучами солнца. К вечеру разбитое и почти сухое сено сгребали в валы, то есть длинные гряды, а из них затем складывали в копны, то есть высокие кучи. На другой день, когда роса прошла, копны эти разваливали кругами, а потом опять сваливали в копны и стога. Таков был порядок при уборке в вёдренное время. Если же находили тучки и начинались дожди, то при уборке сена было много хлопот. Когда появлялись тучи, старались сено, немедленно сложить в копну. Когда распогоживалось — копну разваливали и перебивали сено до тех пор, пока оно не просохнет. Для обеда объединялись по нескольку семей. Обед делали сытный и с традиционным набором блюд: пшеничная каша с маслом и солёное свиное сало. После обеда старики отдыхали, а молодёжь отправлялась за ягодами или заводила песни «в кружке». Вечером на лугу водили хороводы, играли на гармониках и жалейках (тростниковые дудочки). Особенно веселилась молодёжь, когда копнили: сначала сгребали сено в валы в сажень (в рост человека) высотой, а затем группами катали эти валы под общую песню (напр. «Дубинушку») к тем местам, где предполагалось ставить копны. Молодые веселились, несмотря на тяжёлый и напряжённый по срокам труд. В деревне каждый был на виду, а обстановка на покосах создавала относительно большую свободу. Парни одевались на сенокос щеголевато, заигрывали с девушками; в воскресенье, когда никто не работал, ловили рыбу, собирали землянику, играли в горелки, катались на лодках, «играли песни». В Полесье это было самое песенное время — с утра и до вечера. На острую кoсу много сенокосу. Всякий, кто дорос, спеши на сенокос. Роса косу точит. Каково лето, таково и сено. Свиньи и мыши сено едят — к худому покосу. Когда сено гнило, тогда в сусеке мило. Ранняя роса летом, а осенью иней — к ясной погоде. Травы черны — лошади кормны. В Нижегородской губернии в петровское заговенье «хоронили весну: делали куклу, клали ее на носилки, несли в поле и там трепали». Как придет Петро, так будет и тепло. В Петровки сухо, и день велик. Петр-Павел жару прибавил. Начинают темнеть ночи: Петр и Павел день убавил. К Петрову дню вода в реках умеженится, то есть войдет в свои берега, достигнет обычного уровня после весеннего разлива. Не успело лето войти в свои права, а осень уже напоминает о себе первым пожелтевшим опавшим листиком: Придет Петрок — сорвет листок. Прошли Петровки, опало по листу; прошел Илья — опало и два. Петров день, по наблюдению земледельцев многих губерний, заставляет замолкать кукушку и соловья. После Петрова дня кукушка перестает куковать. Кукушка на Петров день подавилась ватрушкой. Интересно, что упомянутый выше нижегородский обряд похорон куклы — олицетворения весны — мог называться «похороны соловушки». В других местах «на Петра девки крестят кукушку (кумятся за яичницею в лесу)». Связь Петрова дня с грозой привела к тому, что в Вятском крае Петры-Павлы считались «сердитым праздником»: нельзя, говорили, в этот день сено метать. Здесь же отмечены запреты и на другие работы. Например, на шитье. Сенокосу и значению сена в крестьянском хозяйстве посвящено немало пословиц, поговорок, мудрых сентенций. Худое лето, коль сена нету. Не хвались травой, хвались сеном. Не хвались, баба, что зелено, а гляди, каков день Петров. С косой в руках погоды не ждут. Коси, коса, пока роса; роса долой — и ты домой. Фото З. Мухина. |
