В XVII и XVIII веках почти любой натюрморт – это аллегория или «послание», в котором «словами» служат изображенные вещи. Становясь «знаком», предмет обретает глубинный смысл: часы скажут о времени жизни, белая гвоздика – о непорочной душе, смятая льняная салфетка – о человеке, только что закончившем трапезу…
Можно увидеть, как формировался изобразительный язык натюрморта, как приобретали значение отдельные предметы, как художники учились выражать через предметный ряд свое отношение к миру
Можно говорить о нескольких устойчивых типах натюрморта. Первый, разумеется, – цветы и фрукты. Второй – разного рода лавки или рынки (так они назывались во фламандской традиции; в испанской утвердилось название «бодегон» от слова «харчевня, трактир»). Третий – натюрморты с дичью, охотничьи, очень близкие к мясным лавкам. Четвертый – так называемые «завтраки» (они были распространены в Голландии). Пятый – музыкальные инструменты. Этот тип во многом схож с шестым, получившим название «vanitas» (от слов Екклесиаста: «Vanitas vanitatum et omnia vanitas», или «Суета сует и все – суета»). Это композиции, посвященные теме бренности человеческого существования и тщеты земных амбиций. К «vanitas» примыкает также так называемый «ученый натюрморт» (композиции с изображением черепа в Голландии назывались «doodshoofd»), а к нему, в свою очередь, пронк-натюрморт (от голландского pronken – «показывать», «выставлять», «проявлять»). Пронк-натюрморты служили для того, чтобы показать обстановку жизни коллекционера, ученого, художника. Девятый тип – обманки, или тромплеи (от французского trompe-l’oeil – «оптическая иллюзия), на которых предметы написаны так, что выглядят настоящими (в Голландии эта разновидность натюрморта носила название „bedriegerje“).
Особенностью данной книги является стремление составителей охватить все существующие виды натюрморта и дать емкую характеристику каждого из них.
|
|
